Моряки на Кубе.
К
концу сентября – началу октября 1962г.
была сформирована советская военно-морская группировка на Кубе. В нее
вошли: 26 бригада ракетных катеров, состоявшая из РКА пр.183Р – командир
бригады капитан 1 ранга Е.Шкутов; подвижный береговой ракетный полк в составе
четырех отдельных дивизионов, вооруженных крылатыми ракетами С-2 – командир
полковник А.Шиков; авиаполк в составе трех эскадрилий самолетов Ил-28 -
командир полковник Д.Ермаков. В городе Мариэле был создан флотский узел связи –
командир капитан 1 ранга К.Белов. Там же располагалось Отдельное морское
отделение тыла. В состав группировки входили также отдельный отряд
гидрографического обеспечения – командир капитан 3 ранга В.Бушмин, флотский
полуэкипаж, несколько ракетно-технических баз и ряд дополнительных
подразделений тыла.
Одним
из первых офицером ВМФ СССР на Кубу прибыл назначенный в июне 1962г. на
должность начальника военно-морского отдела Генштаба на Кубе капитан 1 ранга
Леонид Николаевич Кулишов. 15 июля он узнал что его в составе группы офицеров
переправляют на Кубу, где якобы готовилось крупное командно-штабное учение с
обозначенными силами в районе Бермудских островов. Зачем это делается, офицеры
могли только догадываться. Ведь уже в первой половине 1962 года угроза
вооруженного вторжения на Кубу со стороны США приобретала все более реальные
очертания. На остров Кубу Л. Кулишов и его сослуживцы были доставлены в конце
июля под видом сельскохозяйственных рабочих самолетом по маршруту Москва -
Прествик (Сев. Шотландия) - Гандер (о. Ньюфаундленд) - Гавана. Вскоре все они
были назначены на должности в штабе ГСВК. На первых порах Леониду Николаевичу
довелось участвовать в совещаниях с кубинскими офицерами, чередующимися с
рекогносцировкой будущих мест дислокации прибывающих войск. В его задачи
планирование, организация и осуществление мероприятий оперативного характера
советских военно-морских частей (5 тысяч человек), размещенных в этой стране в
соответствии со складывающейся обстановкой. От него и его подчиненных зависела
их способность адекватно реагировать на изменения обстановки в районе Кубы. На
острове в конце лета - начале осени 1962 года интенсивно развертывались
советские ракетные, артиллерийские, мотострелковые, авиационные и морские подразделения
и части, прибывавшие морем из Союза. Так в июле 1962г. 390-й отдельный
подвижной береговой ракетный дивизион с комплексом «Сопка» под командованием
подполковника А. Г. Карапетьяна был перебазирован на Кубу, где до августа 1963
г. ракетчики дивизиона обучали кубинских военных специалистов. В августе в
присутствии Фиделя Кастро техника дивизиона была передана кубинцам. Первым
кубинским командиром дивизиона был назначен капитан Эскуредо — один из
ближайших советников Ф. Кастро. Дивизион базировался на Кубе вблизи порта
Матансас. Военными советниками на Кубе были оставлены офицеры 390-го дивизиона
Б. И. Ющенко, А. Н. Крупин, Э. Н. Волков, Р. С. Иванов. Остальной личный состав
дивизиона после передачи техники убыл на Родину. Подполковник в отставке Борис Ющенко
вспоминал: «В 1962 году я занимал
должность командира технической батареи 390-го отдельного берегового ракетного
дивизиона. Вооружение - комплекс «Сопка» с ракетами С-2. Часть наша
базировалась в поселке Черноморское. Уже 3 мая от командующего береговой
обороной Черноморского флота генерал-лейтенанта И. Коваленко поступил приказ о
подготовке дивизиона к возможной передислокации в одну из дружественных стран.
Куда именно, мы не знали, хотя и догадывались. В то время в мире были известны
две самые «горячие точки»: Вьетнам и Куба. В ходе подготовки я получил новое назначение
— стал заместителем командира дивизиона по технической части. Командиром был
подполковник Артем Карапетьян - исключительно добросовестный, ответственный офицер
и прекрасный организатор. Весь путь от Севастополя до Кубы на теплоходе занял
18 суток. Личный состав на судне размещался в трюме, на нарах. Температура
воздуха достигала +50°С и выше. Выходить на палубу днем не разрешалось. Только
в темное время суток - по 10-15 человек. В Атлантике с приступом аппендицита
слег матрос Працюк. В тяжелейших условиях его прооперировал врач капитан Н.
Чижов. В целях пресечения возможных диверсий офицерам и матросам было выдано
стрелковое оружие. Я был назначен командиром группы по борьбе за живучесть.
Однако все обошлось. 11 августа «Лениногорск» благополучно прибыл в порт
Матансас и встал под разгрузку. Местом постоянной дислокации дивизиона была
определена окраина Гаваны - Минас, где после ночного марша нас встретил генерал-майор
А. Дементьев - старший группы советских военных специалистов на Кубе. Он же
поставил задачу дивизиону - с 1 сентября приступить к обучению на технике
кубинцев с последующей передачей ее РВС Кубы. Набрав 15 групп специалистов, мы
создали учебную базу и организовали учебный процесс. Ответственным за
подготовку и проведение занятий был назначен я. Часть получила условное наименование - школа
№ 16. С первых дней ходом обучения живо интересовались министр обороны
республики Рауль Кастро, кубинские офицеры и представители советской
администрации. Командиром учебного дивизиона (школы) бы назначен 1-й лейтенант
Генеро со Эскуреда, а начштаба — 1-й лейтенант Армандо Мичелено Память о них я
храню до сих пор. Первый этап обучения мы закончили к 15 сентября,
но через 4 дня разразился небывалый военно-политический кризис Американцы
готовили вторжение на остров. Вся Куба был переведена на военное положение.
Учебный процесс прервался, кубинцы убыли в свои воинские части. Наш дивизион
«свернулся» в готовности выйти на огневую позицию в район Сьенфуэгоса. Однако
25 октября мы получили приказ развернуться в районе Мариеля и изготовиться к
бою. Совершив ночной марш под проливным дождем и заняв круговую оборону на
плантации сахарного тростника, с рассветом получили очередной приказ -
следовать на огневую позицию в Сьенфуэгос. А это еще 500 километров!.. К 18.00 27 октября мы заступили на боевое
дежурство на новом месте. Ракеты первого залпа были на пусковых установках.
Подчинялись мы тогда командующему Центральным военно-морским районом
республики. Обстановка с каждым часом, с каждой минутой усложнялась. Сотни
кораблей ВМС США с тысячами десантников на борту блокировали Кубу со всех
сторон и были готовы развязать боевые действия. Участились облеты огневой позиции
дивизиона американскими ВВС. Но вести огонь по самолетам нам было запрещено. Все расчеты в эти дни жили на боевых постах.
На технической позиции готовили ракеты последующих залпов. Боевое дежурство не
раз проверялось старшими советскими военно-морскими специалистами - капитанами
1 ранга В. Кузьминым, Н. Солдатовым, полковником А. Шиковым. Посетил нас и
командующий кубинской Центральной группой войск Хуан Альмейдо, отметив высокий
уровень боеготовности дивизиона. Дежурство продолжалось до 9 ноября 1962 г., а
позицию нам разрешили покинуть только через две недели…. В ноябре 1962 г. мы продолжили обучение
кубинских военнослужащих. А в июле следующего года официально передали им свою
технику. 9 сентября на теплоходе «Касимов» наш дивизион убыл в Союз. Я и еще
четверо офицеров в качестве специалистов оставались на Кубе до мая 1965 года.»
В
июле 1962г. на Кубу был перебазирован из района Поти 17 отдельный береговой
ракетный полк под командованием подполковника А. Г. Шикова. Полк состоял из
двух отдельных дивизионов и отдельной технической батареи. Весь полк был
доставлен на Кубу четырьмя судами. После небольшой проверки, 29 июля 1962г.
ракетный дивизион полка под командованием майора Я. Г. Юрченко в полном
составе, с техникой прибыл на Кубу и разместился в провинции Ориенте в 10 км от
города Банес. Вслед за ним прибыл и остальной состав 17-го обрп во главе с
командиром А. Г. Шиковым. Полк разместился вблизи города Санта-Крус и на
острове Пинос (в 120 км южнее о. Куба). К октябрю 1962 г. 17-й обрп был готов к
выполнению боевых задач. В 1963 г. техника была передана кубинским военным
специалистам, а личный состав полка убыл на Родину. Оставленные на Кубе
советники из офицерского состава полка помогли кубинским товарищам в короткие
сроки освоить технику с выполнением практических ракетных стрельб. К
сентябрю в Мариель стали подходить и морские транспорты с личным составом и
техническими средствами отдельного узла связи ВМФ. В сентябре на узле связи были открыты приемные
радиовахты в направлении с ЦУС ВМФ (Москва), частями морской группировки на
Кубе, а также для приема специальных донесений от подводных лодок ВМФ СССР,
находившихся в водах Атлантического океана. В тяжелейших климатических условиях
Л. Кулишову пришлось руководить развертыванием в этом порту временного командного
пункта заместителя командующего Группой войск вице-адмирала Г. Абашвили.
Накануне прибытия подвижной радиотехнической роты надводного наблюдения и
разведки Леонид Николаевич провел переговоры с командующим ВМС РВС Кубы Роландо
Диасом Астараином о развертывании при входе в Гаванский порт совместного КП
кубинского флота и частей советского ВМФ, ознакомил его с обстановкой и
пунктами размещения пополнения. В период командировки Леониду Николаевичу
довелось столкнуться и с еще одной серьезной проблемой, требовавшей
немедленного решения, - на Кубе отсутствовали подробные морские карты и
сведения о бухтах и естественных укрытиях для катеров, надводных кораблей и
подводных лодок. В условиях ожидаемого американского вторжения на остров,
подобный пробел мог существенно осложнить действия кубинских и советских
соединений и частей. Вместе с группой специалистов минно-торпедного полка,
офицеров морского отдела и гидрографической службы пришлось фактически
создавать эти карты с нуля, подробно описывать рельеф на кубинской акватории. Как
сказано выше, единственными кораблями надводной эскадры, доставленными на Кубу,
была 26 бригада ракетных катеров в составе 12 единиц пр.183-Р. Восьми катеров разместили в бухте Мариель под
Гаваной, а четыре катера — в бухте Банес
на восточной оконечности Кубы в зоне военно-морской базы США Гуантанамо. 500 -
мильный переход черноморских катеров из Мариеля в Банес катера осуществили
своим ходом. Переход катеров возглавлял начальник штаба дивизиона капитан 3 ранга В.Кустов. Личный
состав дивизиона с техникой предназначенной для создания базы в бухте Банес во
главе с командиром дивизиона были перевезены туда раньше на судне «Физик
Лебедев» после выгрузки катеров в Гаване. Командир дивизиона капитан 3 ранга
Б.Сафронов встретил катера утром выйдя им на встречу на кубинском МПК. Так идя
за МПК катера плотным кильватерным строем вошли в бухту Нуэвитас и попарно
пришвартовались у причала по корме транспорта «Полтава» с портом приписки
Одесса. Выполнив послепоходое обслуживание техники, произвели дозаправку
катеров и после отдыха личного состава, на следующий день, покинув бухту
Нуэвитас, РКА во главе с комдивом и штабом дивизиона прибыли к месту
постоянного базирования в бухту Банес. После обустройства в назначенном районе
черноморцы попытались установить взаимодействие с соседями — полком Д. Т. Язова
(район города Ольгин), дивизионом ПВО подполковника И. М. Герченова и
дивизионом БРАВ майора Я. Г. Юрченко, что удалось с большим трудом. Это было
большим недостатком в системе планирования штаба группы войск. Если бы начались
фактические боевые действия, то всем бы пришлось сражаться в одиночку, а это
очень трудно. Да и базирование на Кубе
было непростым. Из воспоминаний капитана 2 ранга в отставке Дмитрия Ганина: «На Кубе особый отдел ГСВК предписал мне
обслуживать 41-ю бригаду ракетных катеров в Банесе, полк береговых морских
ракетных установок, механизированную бригаду сухопутных сил в Артемисе и полк
фронтовых ракет в районе Мариэля. К кубинским берегам мы шли с 29 августа из
севастопольской Стрелецкой бухты на транспорте «Академик Лебедев». На нем по бортам были размещены ракетные
катера проекта 183Р, ракеты П-15 к ним, оружие, боезапас и личный состав.
Катера для маскировки были обшиты досками под сельхозтехнику. В трюме, где на
сооруженных в несколько ярусов нарах располагались матросы и старшины, жара
была неимоверной. Наружная температура воздуха над морем доходила до 45
градусов, борта и палуба буквально раскалялись. От перегрева, удушья у людей
случались обмороки. Я и сейчас склоняю голову перед теми воинами, которые
перенесли этот ад на переходе океаном на Кубу. Оценивая тот переход, могу
сказать, что все офицеры, сверхсрочнослужащие, солдаты и сержанты, жены
офицеров, которые тоже шли с нами, перенесли все стойко и мужественно. Уже на острове, объехав обслуживаемые
морские части, я доложил заместителю командующего группой по ВМФ вице-адмиралу
Георгию Абашвили, что укомплектованность моряков стрелковым оружием очень
низкая. Автоматов на всех не хватало, а боеприпасов к ним хватило бы всего на
20 минут боя. Необходимо было срочно рассредоточить склады ракетного топлива и
окислителя к нему для ракет подводных лодок. Достаточно было прошить близко
расположенные цистерны очередью из крупнокалиберного пулемета, как рванул бы
весь склад, а с ним и островной район. Из-за большой влажности воздуха (до 90
проц.) требовались немедленные регламентные работы на ракетах в частях. К 26-30
октября, когда ожидалось американское вторжение на остров, мы смогли
подготовить в Мариэле на 8 ракетных катеров лишь 2 ракеты П-15 и столько же на
катера, дислоцированные в Банесе. Обстановка была очень сложной и напряженной.
Когда в районах дислокации частей мы стали рыть окопы и укрытия для занятия
круговой обороны, от начальника контрразведки ВМС Кубы Хосе Эрнандеса была
получена информация, что кубинцы задержали двух боевых пловцов-диверсантов. По
данным, добытым у них, для диверсионных подрывов наших кораблей и складов
готовилась целая группа контрас. Решением комбрига ракетных катеров капитана 1
ранга Евгения Шкутова была усилена охрана стоянок кораблей и дано «добро» на
применение гранат РГД для отпугивания подводных диверсантов. Благодаря бдительности наших воинов нам
удалось выявить кубинца, нелегально прибывшего из США, активно
интересовавшегося советскими кораблями и войсками. Были задержаны и двое
кубинских военнослужащих, работавших в интересах американской разведки. При них
обнаружили частично израсходованный шифр-блокнот. Всеми задержанными занялась
кубинская контрразведка.» 759-й
отдельный Краснознаменный орденов Ушакова и Нахимова Таллинский минно-торпедный
авиаполк под командованием полковника Д.С.Ермакова, имел в составе трех
эскадрилий 36 самолетов Ил-28 и входил в состав группировки военно-морского
флота ГСВК. Всего на Кубу было завезено в контейнерах 42 самолета Ил-28, кроме
36 машин относящихся к ВМФ, 6 машин относились к отдельной бомбардировочной
авиаэскадрильи ВВС. К началу кризиса было собрано лишь шесть машин, которые начали
пробные полеты на базе в Сан-Хулиан. Бомбардировщики, помимо бомб, имели на
вооружении торпеды и могли вести аэрофотосъемку. В боезапасе полка имелось 6
атомных бомб по 12 килотонн. Для
направляемой на Кубу 20 эскадры
подводных лодок в порту Мариэль
создавались условия для базирования субмарин, для этого с Северного флота было
направлено соответствующее подразделение. Имущество 69 бригады ПЛ на одном из
зафрахтованных сухогрузов сопровождали флагманский минер бригады капитан 3
ранга Кузовников и флагманский химик капитан-лейтенант Капустин. Участник этой
операции Н.Шкипин вспоминал: «В начале
июня 1962г. я был призван в штаб соединения подводных лодок в губе Ягельная
(сейчас это г. Гаджиево). Я проходил службу на базе этого соединения. Мне
сообщили о назначении первым заместителем и начальником электромеханической
части создаваемой базы подводных лодок. В приказе также был дан месячный срок
на укомплектование базы личным составом, необходимыми техническими и
материальными средствами для обеспечения боевой и повседневной деятельности
подводных лодок. К середине июля база была полностью укомплектована матросами,
старшинами, мичманами и офицерами согласно штатному расписанию, технические и
материальные средства получены со складов Северного флота, личный состав
переодели в гражданскую одежду. 12-13 июля 1962г. были поданы теплоход
"Лесозаводск" и пароход "Севастополь". В трюмы погрузили
все виды снабжения и технические средства.
С соблюдением мер скрытности суда вышли в море, о месте назначения и
маршруте перехода мы узнали через несколько дней, уже на переходе морей, при
вскрытии пакета, хранящегося у капитана судна. В пакете был указан курс на порт
Мариэль на Кубе, на ее северо-западном побережье.
Переход судов через Атлантический океан прошел без осложнений и
происшествий. С целью скрытности военная техника перевозилась на судах в
трюмах, а та, что на палубах - в контейнерах, оббивалась досками; плавсредства
военного назначения были окрашены в цвета гражданских судов. По прибытии в порт
техника и все виды снабжения в короткие сроки были выгружены и доставлены к
месту назначения, затем все технические средства были размещены согласно плану
на предназначенных им местах. В течение двух недель все технические средства
были расконсервированы, приведены в рабочее состояние и опробованы в работе…
В связи с неудачей перехода подводных лодок на Кубу и возвращением их на
базу, в порту Мариэль было приказано расформировать технические, материальные
средства и оружие передать по акту кубинским вооруженным силам, а личный состав
вернуть в Советский Союз
ОГЛАВЛЕНИЕ
|