Базой для начала новых переговоров послужила предварительная
договоренность между председателем совета министров СССР А.Н. Косыгиным
и премьером Госсовета КНР Чжоу Эньлаем о начале переговорного процесса.
Главы правительств пришли к выводу, что в деле нормализации
двусторонних отношений важнейшей задачей является пограничное
урегулирование на основе действующих договоров. Было также заявлено
отсутствие каких-либо территориальных претензий друг к другу.
Целью переговоров для советской стороны являлось заключение нового
договора о границе с приложением к нему карт и демаркацией границы, а
также подписанием договора о режиме границы. Это должно было обеспечить
относительно спокойную обстановку в приграничных районах и
способствовать разрешению возникающих вопросов.
С первого заседания китайская сторона отвергла предложение СССР
сразу приступить к непосредственному рассмотрению вопроса о линии
прохождения границы, по ходу переговоров решая вопросы о принадлежности
того или иного участка КНР или СССР. Китайская делегация настаивала,
чтобы все участки, по которым имеются разногласия в понимании линии
прохождения границы, были признаны "спорными районами" и чтобы на них
был установлен особый режим, включавший вывод войск. По словам
участника переговоров Брежнева А.А., такой подход был неприемлем для
советской стороны главным образом потому, что признание "спорным" того
или иного района без рассмотрения и аргументов сторон давало китайцам
возможность ставить под сомнение принадлежность любого участка границы.
Добившись признания таковыми значительного числа участков границы, они
могли по тем или иным причинам или по сознательному умыслу прервать
переговоры и оставить границу "в дырах". Он же отмечал, что будь
отношения СССР и КНР не столь напряженными, возможно, советская сторона
рассмотрела бы данное предложение, однако, при существовавшем уровне
недоверия оно было неприемлемо.
Советские представители были не согласны и с китайским
предложением о временных мерах на границе, т.к. там также содержалась
формулировка "спорные районы", и советской стороне предлагалось отвести
войска с территории находящейся под фактической юрисдикцией СССР.
"Временные меры" в районе границы ставились как предварительное условие
для обсуждения вопроса о прохождении линии границы. Данный подход
китайцы мотивировали тем, что от СССР исходит постоянная угроза
применения военной силы против Китая. Надо сказать, что из-за
напряженной обстановки на границе СССР действительно был вынужден
держать сильную группировку войск на Дальнем Востоке, по ряду
существенных параметров значительно превосходящих силы КНР на
аналогичном направлении. Поэтому китайцы нередко заявляли о "висящей
над столом переговоров советской атомной бомбе". Тезис о "советской
угрозе" довольно часто фигурировал в речах китайской делегации.
Учитывая перевес СССР над Китаем в военной мощи, внутреннее
нестабильное положение в КНР, а также относительно недавние события в
Чехословакии заявления подобного рода имели идеологический вес как
внутри Китая, так и за его пределами. Опираясь на отказ советской
стороны вывести войска с территорий "спорных районов", китайская
делегация обвиняла советское руководство в том, что оно заинтересованно
в сохранении напряженности вдоль советско-китайской границы. Но в
начале 70-х гг. оформилась идея предложить китайской стороне заключить
договор о неприменении силы, который был официально вручен советским
послом китайскому зам. министру иностранных дел 15 января 1971 г.
К середине 1971 г. почти удалось достигнуть согласия по советскому
предложению о неприменении силы. Однако китайское руководство
настаивало на объединении этого предложения с проектом соглашения о
статус-кво на границе, содержащим положения несовместимые с позицией
СССР (спорные районы, развод войск и т.п.). Поэтому оно не было
реализовано.
Необходимо отметить, что советская сторона в 1973 г. вновь
выступила с инициативой, которая могла бы снять напряженность в
двусторонних отношениях. Она заключалась в предложении заключить
договор о ненападении. Но китайская делегация отвергла его, мотивируя
это наличием договора о Дружбе, союзе и взаимной помощи.
Предложение Советской стороны обсуждать проект о "временных мерах"
на границе параллельно с делимилитаризацией границы, было отклонено
китайской стороной. Соглашение о временных мерах на границе ставилось
как предварительное условие для начала переговоров непосредственно на
границе.
Показательным моментом в подходе китайской делегации был отказ
рассматривать параллельно с соглашением о "временных мерах" на границе
саму линию прохождения границы на восточном участке на основе
результатов переговоров 1964 г.
Такая жесткая позиция китайской стороны может объясняться
очередным ухудшением двусторонних отношений КНР и СССР в начале 70-х.
Приблизительно с этого периода можно констатировать переориентацию КНР
на сближение с Западом, что особенно проявлялось в так называемой
"пинг-понговой" дипломатии Киссенджера в Дальневосточном регионе, в
начале 70-х, и особенно после визита Никсона в 1972г. в Китай.
Отношение к СССР в этот период показал Х съезде КПК в 1973 г., где
говорилось, что "социал-империализм активизируется, поэтому следует
ожидать нападения со стороны СССР". Появляется теория "трех миров",
согласно которой, СССР как сверхдержава, приравнивался к США.
Подчеркивалось, что со стороны СССР исходит большая опасность.
Вместе с тем, с 1973 г. интенсивность переговорного процесса снижалась.
В
середине 70-х годов позиции "прагматиков" в КПК начинают усиливаться.
Это находило отражение и в китайской внешней политике, которая к этому
периоду отличается с одной стороны улучшением отношений с Западом, а с
другой дальнейшим нагнетанием антисоветизма.
Первые годы после смерти Мао Цзэдуна конфронтация с Советским Союзом продолжает сохраняться и даже несколько усиливается.
Тем не менее, линия на сбалансированную внешнюю политику и
благоприятное внешнее окружение нашла отражение на 3-м пленуме, ЦК КПК,
в декабре 1978 г.
Китайская сторона высказала заинтересованность в продолжение
пограничных переговоров. Было проведено еще два тура в 1976-1977 гг. и
в 1978 г. (последним), которые окончились также безрезультатно, т.к.
стороны стояли на прежних позициях.
Можно по-разному оценивать итоги переговоров. Несомненно, что те,
кто ждали от них конкретных результатов, были разочарованы. Линия
границы так и не был согласована. Не было разработано и принято
соглашение о статус-кво на границе. По прежнему друг другу
противостояли две мощные военные группировки. Приграничные области двух
соседних держав постоянно находилисьв состоянии "боеготовности".
Представляется, что среди причин, которые определили
безрезультатность переговоров, можно выделить следующие. Во-первых, это
конфронтационная модель отношений между СССР и КНР. Она сложилась из-за
идеологических расхождений, амбиций на международной арене и внутри
коммунистического и национально-освободительного движений, различных
подходов в решении ряда вопросов, сформировавшихся в силу национальных,
культурных и исторических особенностей. Такие отношения порождали не
только недоверие, но и не возможность сотрудничества в ряде вопросов.
Недоверие, боязнь и нежелание идти на уступки приводили к тому, что
стороны проявляли принципиальность по многим второстепенным вопросам,
опасались решительных шагов.
Во-вторых, нежелание китайского руководства стабилизировать
отношения на границе, как отмечали многие советские и российские
исследователи, диктовалась необходимостью использовать фактор, так
называемой, советской угрозы с целью отвлечь внимание от внутренних
трудностей. В такой обстановке напряженность на границе с Советским
Союзом создавала в обществе нервозность и давала повод для нагнетания
националистических настроений, направленных вовне.
В качестве внешнего фактора, следует учитывать усилившиеся
контакты КНР с Западом. Нерешенность пограничного вопроса нередко
служила наглядным доказательством нестабильности советско-китайских
отношений, что устраиваивало Запад.
К вышесказанному правомерно добавить и человеческий фактор, так
как роль личности руководителя была характерна для обоих государств
того периода.
Однако, как определенное достижение можно считать то, что стороны
периодически встречались за столом переговоров. Сложно и медленно, но
все же мирно решались некоторые вопросы и инциденты. После встречи А.Н.
Косыгина и Чжоу Эньлая в 1969 г., КНР и СССР вновь обменялись послами,
вырос товарооборот, относительно мирно решались пограничные инциденты.
Живой контакт между представителями делегаций помог избавиться от
абстрактного представления друг о друге, только как о
"социал-империалистах" и "мелкобуржуазных шовинистах". Очевиден тот
факт, что решить пограничный вопрос стало возможно лишь при условии
нормализации двусторонних отношений. Возможность для такой нормализации
была открыта в ходе 3-го пленума ХI съезда КПК.
вернуться к Конфликты Холодной войны
